Сказать, что основная часть медицинского мнения
в течение ста лет отвергала гомеопатию, верно,
но подразумевать, что её отвергали после испытаний
и исследований, - большая ошибка. Однако, каждое
десятилетие передавало своё предубеждение и невежество
последующему, и простые тесты, которые уладили бы дело раз и навсегда,
никогда не делали, благодаря тем немногим, кто
впоследствии поддерживал ересь».
Доктор Чарльз Вилер (Wheeler),
из обращения к Британской медицинской ассоциации

Сегодняшнее сообщение хочу начать с выражения уверенности в том, что гомеопатия содержала и содержит беспрецедентный по своей мощности импульс для будущего, а не только мемориал прошлому, и, следовательно, от нас зависят те немаловажные перспективы, которые определят общее историческое развитие медицины.

Выражение Allies Carrel: «Мы имеем власть над почти всем, что существует на поверхности земли, за исключением нас самих, сложностью нашей природы и структурой ума», - может стать девизом данной публикации.

Мечта врача использовать минимальное количество препарата с максимальным эффектом для того, чтобы излечивать больных людей, была достигнута с тех пор, как Ганеман предложил процесс разведения и динамизации. В этом отношении мы далеко впереди всех существующих технологий. И я отношу себя к тем коллегам, кто считает, что Гомеопатия хранит определённую, неприкосновенную правду, действительную и неизменную навсегда. Это не догма, а опережение гением Ганемана и действиями его последователей многих научных открытий в вирусологии, бактериологии и науках о человеке и природе в целом. И я не думаю, что такое представление смехотворно. Мы черпаем источники для своих лекарств из природы, а в ней есть существа, которые продемонстрировали возможности выжить и распространиться, оставаясь неизменными на протяжении многих обширных геологических эпох. Реальность всех биологических и медицинских наук действительно лежит в замечательном постоянстве форм, а не в их изменении. Но это постоянство состоит из огромной цепи изменений и трансформаций, которое, например, можно легко наблюдать в процессе развития эмбриона человека или млекопитающих, и птиц – из яйца, ряда насекомых (от куколки до имаго), и даже низших представителей фауны. То же – и у представителей флоры, и у минералов. Законы натуры лежат в основе всех холистических наук, включая гомеопатию.

В последние годы мы всё чаще встречаем попытки интеграции гомеопатии в общемедицинскую практику. И я - сторонник интеграции, но на каких позициях?! Конвенциональная медицина, с её псевдоклинической фармакологией, стояла и стоит на позициях тяжело больного реципиента: воспринимая всё новое из смежных наук, она всё более и более «расщепляет» человека: на органеллы, молекулы, субмолекулярные структуры, атомы, микрочастицы биологически активных веществ, а теперь уже – и наноструктуры, и, для каждого из сдвигов в состоянии таких структур, создаёт соответствующие лекарства. Гомеопатия же являет собою научно обоснованную и проверенную веками ЦЕЛОСТНУЮ и ПЕРСОНИФИЦИРОВАННУЮ медицинскую практику, исходящую из реального естествознания. Наша с Вами гомеопатия - одновременно и донор (отдавая информацию, знания, лекарственные субстанции), и реципиент (воспринимая и обрабатывая многие реальные научные знания).

Моя цель – пояснить и озвучить тот факт, что нам следует быть крайне осторожными в «модернизации» и «онаучивании» гомеопатии. Поэтому я считаю целесообразным рассмотреть, хотя бы грубо, историю медицины, и таким образом, сделать попытку нового описания места Гомеопатии в общем движении медицинских идей и практики.

По своему происхождению гомеопатия отлична от того, что обычно относили к антипатии (так Ганеман определил аллопатию), с её полярными принципами предписания подобно или противоположно действующего средства. Но, например, насмешки старых аллопатов (использовавших ранее опиум, чтобы лечить диарею) по поводу гомеопатического использования Опиума, чтобы уменьшить запор, являются только единичным вектором в череде насмешек и препон на пути гомеопатии в современную ме-дицину.

К сожалению, современная медицина - медицина обнаруженных на данный момент причин. Принцип же гомеопатического подобия - в непрямой полярной оппозиции (вспомним закон Геринга). Как отметил в 1998 году в Одессе профессор И.С. Чекман, гомеопатическая и клиническая фармакология стартовали практически одновременно. То же отмечал и известный доктор Отто Лизер, обсуждая функциональное и структурное подобие; он же показал, что вся современная фармакология была фактически основана на идее метаболической конкуренции или антагонизма. Происходит конкуренция, и путь болезни блокирован. Казалось бы, эта идея почти идентична представлению Ганемана о том, что новая, вызванная препаратом, болезнь, должна бороться с подобной естественной болезнью. Различие между двумя представлениями лежит не в принципе подобного средства, а в концепции природы болезни. В случае современной медицины это дано в терминах молекулярного и субмолекулярного масштаба клинико-диагностических и иных тестов. В случае гомеопатии болезнь определяют в терминах целостного нарушения функций всего человека, проявляющихся в симптомах и ощущениях, возник-ших каскадно, как уже не первое следствие базовой ошибки. Уверен, что, изучая, как возникли эти различия, мы сможем немного прояснить природу нашей дисциплины и усилить нашу веру в её будущее развитие.

Полезно начать историю медицины с Греции. Есть, конечно, огромный пласт медицинских идей и практик, лежащий далеко позади греков, не только в Атлантиде, Ти-бете, Египте, Индии и Китае, но и в более примитивных обществах. В Древней Греции есть свидетельство существования врачей, часто странствующих мастеров, появившихся задолго до Гиппократа. В Илиаде сыновья Асклепия, как их отец, были не только воинами и вождями, но и врачами. Они научились медицинскому ремеслу у кентавра Хирона, который также обучил Ахиллеса этим искусствам. Именно врачи Греции первыми сделали шаг вперёд от ясновидения к интеллектуальному сознанию. История же собственно медицины, можно сказать, начинается с полуисторической, в значительной степени легендарной фигуры Гиппократа, который был представителем тех, кто начал изучать болезнь как клиническое явление. Вокруг его имени возникла литература по клинической медицине, где болезнь наблюдали как естественное явление. Часто говорят, что Гиппократ был гомеопатом своего времени. Он действительно, например, поддерживал использование Veratrum в случае дизентерии, потому что она производит подобные симптомы, если дать в токсических дозах. Но как Гиппократ оправдывал эту меру? Симптомы, говорил он, являются лечебными усилиями природы, и поскольку природа намного мудрее, чем мы, мы должны учиться у неё и работать с ней. Подобные мысли высказывались в Великобритании, Томасом Синденхамом, в семнадцатом столетии, 2 000 лет спустя. Сегодня они находят свое отражение в так называемой естественной терапии. Но это не та же идея, что у Ганемана, когда он характеризует болезни как полностью выраженные в совокупности симптомов, представляющие болезнь, а не лечебную реакцию. И идея Ганемана о новой болезни состоит в том, чтобы выступить против и нейтрализовать естественную, не поощрять ее. Эти две идеи действительно могут выглядеть одинаково в абстрактных терминах.

По этому поводу есть следующее соображение. Было в истории гомеопатии много аргументов относительно использования высоких или низких потенций. Итак, когда мы используем низкие потенции, мы следуем более путём Гиппократа (и я включил бы использование дренажных средств и солей Шюсслера в эту группу). Когда, однако, мы используем высокие потенции, тогда мы пребываем ближе к концепции Ганемана о новой болезни. Если бы мы могли связать эти два способа лечения с полярностью ме-таболической и нервной системы, мы бы получили большую пользу.

Далее, возвращаясь к истории, следует кратко упомянуть доктрину о темпераментах и четырёх элементах - земле, воде, воздухе и огне. Некоторые восточные и антропософские построения дополняют эту «четвёрку» деревом. Обычно приписываемые греческим философам, Эмпедоклу в частности, эти понятия происходят фактически из незапамятной старины. Ясно, что в древние времена об этих элементах никоим образом не думали так, как воспринимают наши современные химические элементы. Они были больше состоянием вещества. Все твёрдое было землей. Все жидкое было водой. Все газообразное было воздухом. Жар, тепло, огонь понимали иначе, чем сегодня. Их понимали как четвёртое состояние вещества, проникающее в другие три. В то же самое время, Огонь и Тепло понимали как опыт чувств в наших душах, отмечающих особенным способом границу между внешним и внутренними мирами. И это сегодня понимают представители холистической медицины, в том числе гомеопатии. Этими четырьмя элементами и соответствующим темпераментом древних, мы сегодня действительно пытаемся понять состояние Земли. И концепции жидких, воздушных и газовых состояний сегодня естествоиспытатели озвучивают в переводе на атомы и молекулы, и их пере-движения. И, однако, многие из всех этих частиц были уменьшены в физике до простых уравнений, в метафизике - до простых мыслей. Теперь, при мысли о жидкостях, газах и высокой температуре, их действительно изображают как твёрдые структуры в движении.

Однако, отметим здесь, что в те времена, разумеется, были и чесотка, и туберкулёз, и гонорея, и сифилис, но никто не знал их возбудителей. Поэтому они не были ассоциированы ни с четырьмя темпераментами, ни с четырьмя-пятью стихиями. Равно как и не были обозначены лепра и онкологические поражения. И лишь НАМНОГО ПОЗДНЕЕ гений Ганемана предвосхитил и обозначил всё это, хотя и в его дни не были определены многочисленные бациллы и вирусы.

Но возвратимся к истории.

В эпоху средневековья Человека воспринимали как существо космического происхождения. Небеса и небесный порядок были моделью, которая жила в воображении каждого. Земля была плохо обозначена, определена неточными картами, имела весьма сомнительные размеры и границы, тогда как небеса, сферы небес были установлены и населены иерархиями ангельских существ. Эти изумительные видения порядка и беспорядка, здоровья и болезни в те дни чувствовали и думали, и, читая о них сегодня, мы убеждаемся, каким обедневшим стали наши ощущения и представления в современном мире.

Конец средневековья, Ренессанс и рождение современности стали более оживлённым периодом. Был рождён новый мир, в котором мы живём. Человечество покинуло небеса, вернулось на землю и плавало вокруг земного шара. Это была эпоха открытий и период получения естествознания. Очевидно, сильное изменение в человеческом сознании отметило все это. Коперник, который также был доктором медицины, издал в 1543 году свою новую модель небес. В том же самом году Везалий издал De humani corporis fabrica libri septem. В течение этих же самых лет Парацельс опрокинул то, что он называл «медицинской телегой с яблоками» своими собственными бурными способами и алхимией.

Человечество действительно, как выше было сказано, спустилось с небес на землю. Но, к сожалению, от космического видения человека, с его темпераментом и ощущениями, к анатомии трупа. Итак, СЕГОДНЯ БУДЕТ ЧЕСТНЫМ СКАЗАТЬ, что современная медицина действительно началась с анатомии трупа, когда Везалий издал свою книгу, и тогда, когда Коперник ввёл своё статическое видение Вселенной, подобной трупу. Эти вещи - симптомы изменённого сознания. Но было бы очень поверхностным игнорировать или недооценить символические элементы в современной медицине и хирургии, и их влияние на формирование бессознательного. Например, ХРАМОВЫЙ ритуал современной операционной. Есть жертвенный алтарь, на который положена жертва, сконцентрированные лучи солнца бьют на него, одетые в специальные одежды и маски жрецы и жрицы стоят вокруг, вызван храмовый сон, и вонзён жертвенный нож. Та-кие ритуалы не могут не иметь глубинного влияния на подсознательное, тем не менее, представители науки предпочли игнорировать их.

Продолжим экскурс в историю.

Избавившись от сонмов небесных и материализовавшись, человечество действительно впервые пережило смерть духовную, и из этого нового опыта была рождена эпоха естествознания. Ведь, утратив опору и надежду в небесах, человек был внезапно поражён страхом или паникой; обществу и «науке» нужно было такого индивидуума крепко держать, удержать и возвратить как в собственную кожу, так и в общество. Стало абсолютно естественным и понятным, что в такой момент, когда человечество впервые прониклось страхом смерти, все структуры (государство, церковь, медицина и наука) стали подчёркивать, усиливать, и проецировать осязание того, что было названо веществом (материей).

Первое понятие, которое стало центром научной мысли в новую эпоху, было, таким образом, материей, материей, лишённой всех своих качеств, кроме тех, которые могли быть взвешены, подсчитаны, измерены. Все другие качества явлений вокруг нас - цвет, запахи, вкус, звуки, тепло и так далее - были низведены в статус вторичных качеств, существующих лишь в сознании и нисколько не снаружи, в явлениях. Галилей, Декарт и Локк достигли такой ловкости рук, которая неоценима, поскольку она была нужна для математики, геометрии, управления и для строительства машин, но никак для человеческих отношений, ТАК КАК СДЕЛАЛИ ПОНИМАНИЕ ЖИЗНИ НЕВОЗМОЖНЫМ. С одной стороны, был так называемый реальный, объективный мир для материи и движения, с другой - субъективный мир качеств и мыслей, и они НИКОГДА НЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ВСТРЕТИТЬСЯ.

К сожалению, сегодня мы уже так привыкли к этому состоянию, что очень трудно увидеть реальность: человек, на протяжении жизни, арендует у материи всё, что у него есть. И разными способами это лежит в основе всех наших проблем, включая и проблемы гомеопатии.

Анатомические исследования пришли и стали расширяться очень быстро. Вот уже Уильям Харвей опубликовал свою большую работу о кровообращении, которая играла такую важную роль в торжественном и торжествующем марше механистических концепций в физиологии. Харвей, следует отдать ему должное, был также предан эмбриологии и все ещё считал аксиомой связь эмбриологии и космологии. Но, к сожалению, лишь в силу механистической концепции (подчёркивая главенствующую роль силы тяготения и ряда сил с точечным приложением). Следовательно, в анатомии, эмбриологии, химии, науках о человеке и медицине НАРАСТАЛА потребность искать всё меньшие и меньшие объекты, между которыми работают механические силы. Прогресс этого поиска участка болезни в меньших и меньших объектах, составляет одну из самых захватывающих и существенных особенностей дальнейшего развития медицины (к сожалению, и по сей день).

На следующем этапе истории Морганьи основал современную дисциплину патологической анатомии. Он изучал изменения в органах и органеллах людей, умерших от различных болезней, издав свой труд в 1761 году. Анатомическое исследование болезни предприняло шаги вперёд, и место болезни могли наблюдать в повреждённых структурах органов. Немногим позже Биша основал гистологию, стремясь донести пути болезни от тканей к органам. И, несмотря на то, что он был виталистом, главный его вклад был анатомическим. Он описал 21 мембрану и ткани, которые составляют органы; он искал место болезни в одном или большем количестве из них, а не в органе. Сегодня мы знакомы с понятием коллагенозов, которое, в конечном счёте, исходит из работ Ксавьера Биша.

Мы должны, однако, помнить, что в те же дни, когда человеческий организм анатомировали по деталям, постепенно возникли химия из алхимии, и тем же путём. Всё реальное стало измеримым. Уже позднее психиатр К.Г. Юнг восстановил этот забытый мир алхимии, обнаруживая в ней запись психологических событий и инициаций предыдущих эпох. От него мы получили впечатление о том, что алхимия была лишь психологией. Но, конечно, для алхимиков, материя не была столь очищена от всех ра-зумных качеств, как это уже произошло с тех времён. Химия современности, исключительно количественная форма, начала, наконец, существовать благодаря трудам Лавуазье, а затем, немного позднее, в первые десятилетия XIX века, Дальтоном и его последователями была также установлена теория атомов. Всё, что можно было взвесить, стали помечать атомным весом. Это и стало ядром дальнейшего прогресса химии.

По удивительному совпадению, или синхронности, именно в это же самое время Ганеман начал потенцировать вещества. Повторным разведением и сотрясением он полностью продолжал устранять материю, как взвешиваемый аспект вещества, и выпуская форму и другие качества, свободные от массы. Ввиду догматичных предубеждений представителей современного Ганеману естествознания, согласно которым только материя и движение объективно реальны, не удивительно, что такое аннулирование тенденций, которые на рубеже XVIII-XIX веков абсолютно доминировали, было встречено сильной оппозицией и насмешкой. С этого времени рост химической науки всё более и более проникал в медицину. И биохимия постепенно стала колеблющимся созданием сложной технологической структуры, с привлечением всё новых и новых технологий (простите за тавтологию). Это стало главным в современных исследованиях и заменило наблюдение за живыми процессами.

Но прогресс анатомической, структурной концепции болезни происходил и далее. После того, как Биша установил гистологический уровень, пришло открытие клетки: в 1858 году Рудольф Вирхов опубликовал свою теорию патологии клетки. В ней он оценил клетку как источник болезни и здоровья, и в некотором смысле установил господство естествознания в патологии. С ЭТОГО МОМЕНТА ОРГАНИЗМ ПЕРЕСТАЛ СУЩЕСТВО-ВАТЬ КАК ЕДИНСТВО, И СТАЛ СОЦИАЛЬНОЙ СОВОКУПНОСТЬЮ.

Дарлингтон в своей книге «Генетика и человек» писал, что индивидуальность должна быть основой и рабочим законом практики медицины. В конвенциональной же медицине индивидуальность ушла в сторону тогда, когда утвердилось признание отдельных специфичных микроорганизмов. И такая медицина перестала осознавать существование природы, философию генетической индивидуальности и идеализировала фактическое. Таким образом, шёл искусственный распад и разложение индивидуума на частички. Нам будет интересно отметить, что последний учебник общей патологии, в котором всё ещё сохранялись тлеющие угольки гуморальных идей, был издан (несколькими книгами) в 1842-1846 гг., великим патологом Карлом Рокитанским. То есть, в то время, когда умер Самуил Ганеман (1843).

В ХХ столетии исследователи ещё более активно внедрилось в клетку, в ядро, в структуру ДНК, в молекулы и атомы. А в начале XXI века мы видим попытки воздействия на ещё более мелкие образования, с их последующим расчленением на ещё более мелкие.

Итак, движение научного естествознания происходило и происходит исключительно в рамках механистической, структурной, пространственной концепций. Оно явилось результатом одностороннего, определённого страхом АКЦЕНТА НА ОСЯЗАНИЕ, которому придали уникальный статус объективной реальности, в противоположность «субъективности» всех иных ощущений и чувств. Такое движение являемся ничем иным, как движением в никуда, и результатом такого вектора направленности может быть ни что иное, как импульс для устранения человечества и индивидуальности в человеке.

Во-первых, такое движение и устранение от существующей действительности низводит человека не только в простого зрителя: механистическое уменьшение и нивелирование человеческой сущности приводит к образованию своего рода бессознательного зеркального отражения. Во-вторых, удаляя из области обоснованного наблюдения все качественные явления, современное естествознание и медицина оставляют лишь количественные определения: должна быть некоторая материальная цель, и ради неё следует все измерять. И нынешний идеал двойных слепых исследований и испытаний, который насильно хотят внедрить в классическую гомеопатию, совместим с такой тенденцией. Их цель - в том, чтобы устранить от наблюдения определённого пациента и определённого врача. Такая унификация УСТРАНЯЕТ ВСЁ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ И ЧЕЛОВЕЧНОЕ в процессе исцеления, на этапах наблюдения и, затем, на этапах прогноза и контроля. Но есть одно «НО». В таких случаях этапа «ЗАТЕМ» УЖЕ НЕ БУДЕТ.

Таким образом, в процессе исторической эволюции медицины пришла ИДЕЯ БОЛЕЗНИ. Но пришла она не для помощи страждущим, и даже не для отдельного диаг-ноза отдельно взятой болезни… Она пришла, чтобы доминировать над медициной: количественными лабораторными тестами, параметрами отклонений от догматичных «норм», физико-химическими и клеточными терминами. И ВСЕ ОНИ НЕ МОГУТ БЫТЬ СВЯЗАНЫ С СИМПТОМАМИ У ЧЕЛОВЕКА. Для такой медицины ЧЕЛОВЕК, ИНДИВИДУУМ - фактически скорее неприятность, так как привносит моральные запреты, ощущения и мысли, которые никак не могут совпасть с параметрами безжалостных научных исследований.

Выше мы отметили, что смерть Ганемана совпала с последней вспышкой древних представлений в книге Рокитанского. Многие считали, что он принадлежит уходящему миру. Но действительно ли это так? История медицины от Гиппократа до Рокитанского - исследование болезни, симптомы которой нужно объяснять, исходя из патологии. Начиная с Вирхова, естественнонаучная медицина стала доминирующей. Непосредственно перед тем, как этот период закончился, Ганеман предпринял шаги в направлении, полностью терапевтическом по ориентации, где симптомы могли быть уяснены по картине средства, пациенты должны быть классифицированы по лекарственным картинам, а не по их болезни (болезням) в абстрактном патологическом смысле. Он радикально выступал против тенденции дегуманизации в естествознании и восстановил исследование болезни в человеческом масштабе. Он восстановил все качественные симптомы, которые с конца XVIII-начала XIX вв. искусственно делали прогрессивно заниженными. Все эти симптомы по сей день раздражают наших учёных-медиков, и делают их нетерпимыми к пациенту. Ведь пациент с годами умнеет, и не может стать приспособленным к прокрустову ложу так называемой объективной науки.

Но и у отца гомеопатии были увлечения. С 1775 года большому целителю и заклинателю, изгоняющему бесов, Отцу Гасснеру, противостоял, в определённом смысле, представитель просвещения, врач Мессмер. Мессмер мог выполнить подобные Гасснеру сеансы при помощи «магнетизма». От Мессмера новое движение распространилось через магнетизм к гипнозу и к современным динамическим школам. И Ганеман в ряде своих работ описывал применение магнетизма и гипнотизма, как пограничного метода в лечении сложных состояний. Не без влияния таких отклонений и переводов множества книг, Ганеман также установил, что врач терапевтически активен, он - не просто наблюдатель и зритель. А пациента нельзя «сократить» до уровня неорганического и физического, механического. В современном естествознании нет места взаимодействию Человека и Природы. Современная медицина, в силу акцента на осязании и количественности, не может уяснить концепцию эквивалентности процессов и веществ в природе человеческим болезням. Ганеман именно поэтому выступал против преобладающих научных течений, и настаивал на человеческом масштабе болезни, выраженном в симптомах. Он понимал эти симптомы в идее подобного средства, а не болезни. Более того, С. Ганеман пошёл далее: выступая против исключительного определения количества веществ в химии, он ввёл метод разведения и динамизации, дематериализуя эти вещества, с усилением лечебных свойств.

С точки зрения такого псевдосовременного естествознания вся гомеопатическая Материя Медика состоит из эффектов плацебо - крайне малых, не осязаемых явлений. С конца XIX и до последней четверти ХХ века лишь психоанализ помогал вдумчивым врачам и пациентам осознать состоятельность гомеопатии в противоположность «материализующему прогрессу». Динамическая психология гомеопатических лекарственных типов, эмоции, ощущения, ошибки восприятия, инстинкты, сны и все явления, от которых отказывается наука, - лишь с 80-х годов ХХ века стали состоятельными и болезни приняли совершенно другое лицо. Не смогло «научное» естествознание подавить оккультные, с его точки зрения, теории: 1) психоанализ Фрейда, Юнга, Ясперса (ведь измерить сексуальность, любовь и ощущения нельзя); 2) гомеопатию и холистические методики медицинской практики. А сегодня мы имеем ЯМР- и ПЭТ-исследования, спектроскопию, методы визуализации и кибернетики, биофизики и меди-цинской генетики, полностью подтверждающие концепции жизненной силы и миазмати-ческую теорию.

Все мы знаем, что есть гармония между телом и его функцией. В медицине мы изучаем биологические, физиологические и психологические порядки. Результат этих порядков есть также порядок. Но он должен быть в гармонии с сознанием или эмоцией, а не с механикой и физикой! И именно современные методы исследования помогли выявить у гомеопатических лекарств (заметьте, правильно приготовленных) и у получивших их по закону подобия пациентов (и их биологических тканей) свечение, подобное таковому у рядя религиозных святынь (Фатима, Лурд, плащаница).

Следовательно, возникает вопрос, где пребывает гомеопатия. Как и антипатию-аллопатию, её характеризуют индивидуальность врача, и уважение к симптомам. Но в гомеопатии ЕСТЬ ДУША. Есть и уважение к проявлениям Любви и Ненависти, Обид и Достижений, Реакций на метеофакторы и на влияние социума и его информационных волн.

Т.к. гомеопатия имеет дело с ощущениями, местоположениями и методами, не наша ли обязанность понять физиологию ощущений? Этот вопрос не разрешить механистически. Однако, ощущения, мысль и движение следуют друг за другом и не происходят спонтанно. И сегодняшнее время требует демонстрации точных взаимосвязей между физическими и ментальными событиями, в том числе, в ответ на действие лекарства.

Функциональная и фармакологическая гетерогенность структур человеческого организма является предпосылкой любой медикаментозной терапии, в том числе и гомеопатической. И в гомеопатической, и в любой иной фармакологии, действие препарата отличает способность изменять (или нарушать) передачу информации, вызывать сдвиги на различных уровнях, а также обладать той или иной клинической эффективностью. Действие любого препарата (и гомеопатического) провоцирует первичные и вторичные, и, нередко, следовые сдвиги. Причём, как бы сторонники конвенциональной медицины не настаивали на различиях в действии препаратов, до сих пор большинство патентованных лекарств, как и гомеопатические лекарственные средства, имеют ЛИШЬ КОСВЕННЫЕ ХИМИЧЕСКИЕ И ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ДО-КАЗАТЕЛЬСТВА. Различие же препаратов в конвенциональной и гомеопатической медицине основано, прежде всего, на изолированной оценке искусственно отграниченных функций и, следовательно, условно «направленном» действии конвенциональных средств на ту или иную функцию. При этом, чаще всего, под действием любых конвенциональных патентованных средств, будут подавлены и особенно страдают взаимосвязи между уровнями и функциями человеческой личности. В гомеопатии мы рассматриваем все функции и связи сопряжёнными; и каждая из условно «выделяемых» зон направленного воздействия (гомеопаты разных школ именуют их по-разному) - лишь сумма разнонаправленных феноменов и структур. Именно поэтому действие гомеопатических лекарств разных групп - предсказуемо разноплановое.

Все растительные, животные и минеральные лекарства, используемые в гомеопатии, существуют в материальной форме. Они и их составляющие обладают структурой, формой, спектром, цветом, ароматом и т.д. Все они в морфологической или морфной формах. Когда их подвергают разведению, динамизации, какое-то количество преобразуется в форму энергии. Визуальная структура, физические и химические свойства теряются или исчезают. Они преобразовываются из морфологического в аморфное состояние. Все же они работают как специфические средства, когда даны по показаниям. Это и удивляет не гомеопатов.

Прямое, опосредованное и модулирующее действие гомеопатических препаратов обеспечивает филогенетически обоснованное согласованное функционирование всего организма. Именно интеграция многочисленных функций и реакций в результате действия ОДНОГО ПОДОБНОГО ЛЕКАРСТВА избавляет человека от «пестроты» патологических расстройств, каскадных патобиохимических и патобиофизических дисфункций. Но человек, его личность и его сома - наиболее разноплановый из всех живущих организмов. Он наделён сложными функциями и особенностями. И, в случае «внеплановых» видов дополнительных воздействий, число элементов, функционирующих в организме, будет зависеть от функций, которые необходимо реализовать для полноценного существования и личностного роста.

Каждый из опытных гомеопатов может возразить, что большинство из указанных малоизученных препаратов строго изопатичны, так как не имеют конституциональных типов (архетипов). Но и большая часть полихрестов (например, Hepar sulfuris, Rhus, Bryonia etc.) не имеют типологических характеристик. Однако, они широко востребованы в гомеопатии. Есть индивидуальные симптомы, отражающие реакцию пациента на болезнь, которые имеют почти исключительную важность в отборе средства: форма начала болезни, расстройства функций, психические и физические изменения. Именно поэтому ряд используемых в изопатии таутопатических средств был достоверно испытан гомеопатами и включён в ММ.

«Распространённая опасность состоит в том, что каждый гомеопат сужает область поиска к немногим полихрестам, особенности которых хорошо известны. Обозначить пациента принадлежащим к определённой, чувствительной к средству группе, не означает сказать, что он нуждается в этом средстве в настоящее время. Вся совокупность симптомов, и, по сути, отход от обычного способа реактивности на окружение, должны определить выбор».

Лекарства, произведенные современной технологией, связаны только человеческим интеллектом, они не глубоко связаны с нашим появлением в жизни. Мы почти можем сказать, что они принадлежат недавно открытому миру субприроды. Поэтому понятно, что они не излечивают, в лучшем случае они действуют как химическая шина или прижигание. Исцеление же приходит с двух сторон: из царства заботы, доброты, любви, с одной стороны, и с другой, из царства природы, когда с мудростью мы приносим ёе силы, вещества или процессы в форме лекарств, чтобы восстановить соответствующие элементы в нашем организме, которые через поколения стали поврежденными и искаженными из-за психических нарушений. В гомеопатию наиболее тонко вплетены эти две стороны целительного искусства. При этом динамизируемый гомеопатический агент вначале действует как «организатор» в растворителе или носителе, приводя к сменам полярности, линейности, изменению электросоставляющих раствора, а, затем, попадая в организм заболевшего человека или животного, выступает как «организатор», усили-вающей эффект самоизлечения и аутосанации.

И далее о лекарствах при разных типах расстройств. Нередко, имея дело с органическими болезнями, типа острых лихорадок или острых нарушений мозгового кровообращения, мы обнаруживаем, что часто психические симптомы - лучший гид для прописи средства, в то время как в случаях, где преобладают проявления психических болезней, следует искать местные нарушения или нарушения со стороны органа (подсказкой часто бывает малоизученное органотропное средство!). Исследуя такие факты, аллопат Ян Сатти долго (до своего лечения у гомеопата) утверждал, что весь успех гомеопатии - результат превосходного психотерапевтически-ориентируемого подхода к взятию истории болезни. Он характеризовал гомеопатию следующим образом: «Отправной точкой доктрины Ганемана была вера в субъективную природу болезни. Сатти отказывался признать существование болезненного темперамента. Позднее же, после того, как гомеопат стал его семейным врачом, который, естественно, сконцентри-ровал его внимание на симптомах, и Сатти, таким образом, признал, что ТОЛЬКО СОБСТ-ВЕННАЯ ИСТОРИЯ ПАЦИЕНТА стала самым главным для Ганемана.

Заслуга Ганемана в том, что он вызвал у последователей неутомимый интерес к прошлой истории пациента и к его нынешнему опыту, и научил выжидать и наблюдать все новые субъективные и объективные события. Ганеман рассматривал болезнь как нематериальную «потребность в помощи», и расценивал каждый случай как уникальный, как индивидуальность страдальца. Гомеопатия теснее связана с психоанализом и психотерапией, чем с соматической и физической медициной. Разумеется, гомеопатия ещё полноценно не охарактеризована, ведь её развитию и исследованию мешают уже более 200 лет, несмотря на растущую приверженность методу большей части населения планеты.

Я рад относить себя к последователям Кентианской школы, как это ни однобоко звучит. Лишь недавно я осознал, что есть ещё и представители других школ: французских, германских, британских, индийских, пакистанских, южноамериканских. Однако, развивая гомеопатию по-разному, мы призваны сохранять традиции Ганемановской науки и практики, дабы никто не попытался ИЗМЕРИТЬ КОЛИЧЕСТВО ЗАКОНА ПОДОБИЯ в единицах.

Сегодня есть удивительное число чудесных излечений при даже самых серьёзных органических болезнях, и не только в гомеопатии. Это и храмовая медицина, и традиционная тибетская медицина, и литотерапия, и рефлексотерапия, и фитотерапия, и даже шаманские техники. Лечение словом и цветом также играет большое значение.

Всё же, наиболее важное, я полагаю (и учу этому своих учеников) – умение слышать и слушать больного. Причём часто эти слова и сопровождающие их жесты бывают странными, и, самое удивительное, техническими и механистическими (так влияет на нас наука). Один пациент, госслужащий, длительно и безуспешно получавший лечение по поводу спондилоартроза и множественных грыж Шморля (в том числе и у гомеопатов) и страха умереть в 32 года (так ему сказали в юности), на первичном приёме сказал, что, по его мнению, внешне его два позвонка и диск между ними напоминают диэлектрический момент, и он сам попытался облегчать боли прикреплением металла. При осмотре я обнаружил в местах фиксации монет эрозии и красно-синие пятна. Назначил ему Германий, как имеющий связь с диэлектриками и госслужбой. На повторном осмотре пациент, избавленный не только от болей, но и от многих протрузий дисков, спросил: «Доктор, Вы намеренно дали мне препарат №32?!». А спустя 8 месяцев картине его МРТ не верил никто из ранее обследовавших его врачей.

Итак, одна сторона гомеопатии простирается в направлении психотерапии, используя ту силу, которая является эффективной в психотерапевтических техниках (ощущения, жесты и эмоции любви, заботы, доброты). Другая, меркантильная и маскирующаяся сторона гомеопатии,- пытается работать средствами и методами изменяющейся моды. Третья часть работает строго по канонам учёта совокупностей и сочетаний соматических и близких к ним симптомов. Четвёртая часть основана на методах математического прогнозирования. Пятая часть приближается к ортодоксальной фармакологии, забывая о качественных испытаниях лекарств. А где же нить, прошивающая все эти проявления излечения динамизированными лекарствами. Это, по моему глубокому убеждению, индивидуальная доброта всех составляющих гомеопатии: пациента, его лекарства (и того, кто его приготовил) и врача, который прописал подобное лекарство в процессе грамотного антропологического сопровождения. ЭТО НЕЛЬЗЯ ИЗМЕРИТЬ – ЭТО РИТУАЛ ИСЦЕЛЕНИЯ. Главное, при подготовке специалистов, научить их обрести защиту от бессознательности доминирующих подходов конвенциональной медицины.

Следует постепенно прийти к тому, чтобы воспринимать органические болезни как выражение психологических сил, подавляемых в или не выпущенных из физиологических глубин, тогда как психические болезни появляются больше как извержение физиологических сил в душу. Мы должны видеть эти нарушения не только структурно, пространственно, но и развивающимися во времени.

Есть пути, открытые для нас, чтобы преодолеть ужасную ересь нашего с Вами современного мира, ересь между полностью механически задуманным телом и полностью иллюзорной, нереальной, просто субъективной душой, неспособной к любому реальному действию. Вопрос человеческой свободы связан с этими проблемами, которые, поэтому крайне важны.

Если бы мы умножили наши усилия открыть вновь, как это делали Асклепий, Гиппократ, Парацельс и Ганеман, в царствах природы качественные силы, которые живут в ней, и обнаружить действительные силы, которые проявляются в нашей душе, мы смогли бы вновь начать соединять механизированный псевдонаукой мир.

Что же касается дуализма в медицине, то мы можем начать видеть различие во временных отношениях. Под влиянием научного детерминизма мы приучены искать причины всего в прошлом, полностью отрицая царство будущего, как и реальность, которая производит действия в настоящем. Разве мы не должны дополнить наши понятия о болезни как проистекающие из выражения чего-то раннего, что только должно проявить себя в будущем? Гомеопатам нужно лишь осознать, что они способны управлять жизненной силой человека, и, при неверной прописи или полипрагмазии, всё это может стать разрушительным.

И последнее. Все, даже новейшие мультицентровые и контролируемые клинические испытания утвердили очевидное: именно факт включения в ритуал лечения, проявляет благоприятное воздействие на результат лечения. Следовательно, мы должны учиться читать в книге природы, а не в современных, переписываемых и компилируемых изданиях по научной медицине. Мы можем и должны заново учиться, как качества, эмоции, мысль действуют в пределах целого органического царства, и наблюдать их в их объективном действии так же, как и в нашей субъективности. Когда мы обнаруживаем связь между внутренне испытанной эмоцией или качественной реальностью, и её деятельностью в природе, наше знание делает реальный шаг вперед, и наш мир начинает снова гармонично и со значением петь. Мы должны, понятно говоря, приучить себя замечать одну и ту же мелодию в её различных проявлениях или метаморфозах в природе, в человеке и даже в космосе. Мы должны также учиться наблюдать и изучать метаморфозы сил в их развитии во времени. Пространственное, механическое, структурное представление мира - вечное представление. Поскольку мы растём и созреваем, происходит метаморфоза сил из царства органического в сознание. Можем ли мы не видеть в этом процессе и его беспорядках, происхождение более поздних болезней и обнаруживать поддающийся проверке «жаргон органа»? Если я преуспел в том, чтобы помочь кому-либо задаться новыми вопросами о нашем с Вами предмете гомеопатии, буду более чем удовлетворён.

А завершить свой опус хочу словами великого врача, недавно вышедшая из печати книга которого потрясла тонкостью своих наблюдений и выводов: «Гомеопатическая Materia Medica и сбор анамнеза, которые отличны от обычной записи истории болезни, учитывают индивидуальность пациентов, и её рассматривают также как симптом диагностической важности; они должны быть изучены вместе с гомеопатическим предпи-санием… Принятие гомеопатии не означает отказ от других форм лечения; это просто означает добавлять другое терапевтическое умение к тому, чему учат в медицинских школах».

Дональд МакДональд Фубистер

Информация об авторе. К.м.н. Александр Петрович Иванив (E-mail: ivaniv_dr@online.ua) – национальный вице-президент LMHI в Украине, Мастер Международного научно-медицинского Общества «Гиппократ», Глава Правления Научно-медицинского гомеопатического Общества Одесской области, редактор «Украинского гомеопатического ежегодника», автор более чем 150 публикаций по различным разделам холистической медицины и гомеопатии. URL: http://www.polykhrest.od.ua E-mail: ivaniv_dr@online.ua