В одной из последних книжек «L’art medical», описано не замеченное ни общей, ни специальной печатью, но, тем не менее, в высшей степени интересное наблюдение над больным при помощи фотографического аппарата. Д-р Claude пригласил известного в Париже окулиста Parenteau исследовать глаз больного, страдавшего жестокими приступами головной боли, происходившей, как полагал врач, от переутомления и не поддававшейся вовсе лечению. При исследовании офтальмоскопом показал, что вены глаза расширены, а калибр артерий, напротив, очень сужен. Тогда д-р Claude назначил больному 30 капель тинктуры Пульсатиллы, но, к ужасу врача, боль головы стала положительно невыносимой, вены расширились до чрезвычайности, артерии же, напротив, сузились ещё больше, что Parenteau и воспроизвёл при помощи фо-тографического аппарата. Вслед затем Claude назначил больному на приём всего 1/1.000.000 долю грана Пульсатиллы. И что же? Вены стали быстро суживаться, артерии расширяться, а симптомы боли утихать, почти до полного уничтожения их; но через несколько дней болезнь стала возобновляться, хотя и не в такой жестокой форме. Тогда Claude назначил 1/100.000.000.000 грана на приём. Сосуды глаза стали вполне нормальными, а боль головы прошла и более не возобновлялась.

Отныне фотографический прибор будет служить бельмом на глазу всей старой меди-цинской школы, упрямство которой не могло быть сломано ни авторитетным свидетельством целого ряда естествоиспытателей, во главе с европейским биологом Негели, ни икс-лучами Рентгена, ни даже лучами радия. Но и этот фотографический козырь в руках новой школы не заставит старую школу сложить оружие, и школа эта до тех пор не перестанет с пеной у рта защищать свои кастовые интересы, пока правительства не вмешаются в этот вековой и донельзя назревший вопрос, обязав упрямую школу, в интересах науки, истины и справедливости, ознакомиться и с гомеопатической фармакодинамикой, так как только в этой рациональной фар-макодинамике и нуждается старая школа, чтобы сбросить с себя тысячелетние путы знахарства и стать в ряду наук, не знающих ни «счётов», ни «расчётов».

На бывшем съезде ветеринаров, в Петербурге, я просил председателя съезда разрешить мне сделать доклад о преимуществах лечения, особенно в эпизоотиях домашних животных, гомеопатическими средствами (присоединив к докладу и книгу свою «Гомеопатия и государство»). Председатель согласился было, сказал, что он и сам считает Ганемана величайшим реформатором медицины, но затем счёл нужным обсудить вопрос этот в «совете», после чего сказал мне: «Как же вы хотите, чтобы мы допустили доклад ваш, когда вы в нём так определённо говорите о преимуществах гомеопатии перед аллопатией? Испытать эти средства добровольно мы никогда не решимся».

Само собою разумеется, что уж слишком соблазнительны материальные выгоды, представляемые аллопатией, чтобы инициативу этого знакомства приняла на себя добровольно сама же аллопатическая школа, чтобы из затхлого, мутного источника перешла она в прозрачный ручей…

Вопрос включения гомеопатической фармакодинамики в экзаменационную программу студентов-медиков и медичек, как обязательного предмета, есть самый существенный вопрос разрешённого г. министром внутренних дел предстоящего всероссийского съезда гомеопатов; это, так сказать, гвоздь съезда. На нём должно быть сосредоточено всё внимание общества.

Отдавая последний грош за сохранение здоровья и жизни своих членов, общество в праве предъявить учащемуся юношеству требование самого серьёзного знакомства с лекарствоведением той сто лет существующей и всё развивающейся медицинской школы, которая теперь уже насчитывает в лагере своём десятки медицинских факультетов, десятки огромных больниц, двенадцать тысяч врачей гомеопатов, окончивших высшую медицинскую школу, и десятки миллионов интеллигентных и убеждённых последователей; словом, школу, которая, не смотря ни на какие противоестественные заграждения, так же не свернёт со своего русла, как не свернёт с него и Нева *)

*) Перепечатыая настоящую статью из «С.-Петерб. Ведомостей», в виду ея интереса, мы однако не согласны с автором в том отношении, чтобы производить то или иное насилие над представителями господствующей медицинской школы. Наука должна быть свободна. Но роль врача в обществе столь велика, те или другие его качества и знания так сильно отражаются на главном благе общества, - здоровье его, что оно в праве требовать, чтобы врач обладал наибольшей суммой знаний. Заслуги гомеопатии перед русским обществом столь велики и несомненны, даже при применении ея руками разных неопытных любителей, а не врачей специалистов (вспомним деревенскую гомеопатическую практику, пережитые в прошлом столетии холерные эпидемии и проч.), что она давно имеет право на иное отношение к ней и общества и правительства, нежели каким она до сих пор пользуется; и обязательное включение ея в экзаменационную программу медиков и медичек не только давно назревший, но и наболевший вопрос, и от возможно скорейшего разрешения его в положительном смысле зависит благо сохранения здоровья для огромного процента страждущих российских граждан. Ред.