Поиск:
Гомеопатия - это...
Карта сайта
Написать письмо врачам
Написать письмо в аптеку
Правила записи на консультации врачей
Публикации по гомеопатии
Materia Medica динамизированных лекарственных препаратов...
История и практика использования биотерапевтических средств...
Гомеопатические средства в неврологии и медицинской реабилитации...
Препараты из насекомых...
Периодические профессиональные издания
Международные новости
Семинары, конференции, форумы
Одесские Гомеопатические Конгрессы
И снова о фаршированной рыбе
Объявления для гомеопатов
События, даты, поздравления и комментарии
Книги и журналы для гомеопатов
Новые издания по гомеопатии
Одесское гомеопатическое общество
Анкеты консультантов и лекторов Общества
Одесская гомеопатическая аптека
История аптеки
Номенклатура динамизированных средств
Монокомпонентные средства
Сверхвысокие разведения ГЛС
Многокомпонентные динамизированные средства
Изготовление гомеопатических лекарств
История гомеопатии в регионе
Materia medica
Гомеопатия для чайников
Вопрос - ответ
Дружественные сайты
|
Autobiography of Hahnemann, translated by A. Kotok (Jerusalem, Israel) «Я родился 10-го апреля 1755 года во владениях курфюрста Саксонии, одном из прекрас-нейших мест Германии. Возможно, это вносило свой вклад в моё преклонение перед красотами природы по мере моего взросления.
Мой отец, Христиан Готфрид Ганеман, вместе с моей матерью Иоганной Христианой, в девичестве Шписс, научили меня чтению и письму в процессе игры. Мой отец умер 4 года назад. Не будучи глубоко сведущим в науках – он был художником на городском фарфоровом заводе и автором небольшого трактата об акварельной живописи – он подыскал для себя самые лучшие представления о том, что хорошо для человека и достойно его. Эти идеи он привил мне. «Жить и работать без хвастовства и внешнего лоска» было его главным правилом поведения, впечатляв-шим меня более тем, как он следовал ему, нежели словами. Нередко отец появлялся там, где должно было быть сделано доброе дело, оставаясь при этом незамеченным. Разве не должен был я поступать так же? В своих поступках он различал столь деликатную грань между высоким и низ-ким, он так тонко чувствовал её, что заслуживает всяческих похвал. И в этом он был моим учите-лем. Его мысли об основах мироздания, человеческом достоинстве и высоком предназначении че-ловечества полностью соответствовали тому образу жизни, который он вёл. Это было фундамен-том моего обучения морали.
Что же касается того мира, что был вне моей семьи, то я провёл несколько лет в городской школе Мейсена, а в возрасте около шестнадцати лет я поступил в Княжескую школу того же горо-да. Ничего особенного о себе я здесь сказать не могу, за исключением того, что ректор школы, ма-гистр Мюллер, любил меня словно своего родного сына. Он был моим учителем древних языков и немецкой литературы. Он жив, и весь мир и я глубоко признательны ему, ибо в честности и тру-долюбии мало кто мог сравниться с ним. Он предоставил мне полную свободу в учении, за что я ему и по сей день очень благодарен, и что сыграло важную роль в моём дальнейшем образовании. Когда мне было двенадцать лет, он поручил мне преподавать основы греческого языка. Он благо-желательно слушал меня в то время, когда я давал частные уроки пансионерам в его школе, и кри-тически комментировал древних авторов, нередко предпочитая мою точку зрения своей собствен-ной. Одному лишь мне (поскольку я часто был нездоров от переутомления, вызванного интенсив-ными занятиями) было позволено читать на уроках иностранные книги и не присутствовать на за-нятиях, которые мне не нравились, отказываться от выполнения упражнений в письме и от пере-писывания из чужих тетрадей. Я мог обратиться к нему в любое время суток. Во многих отноше-ниях он часто отдавал мне предпочтение перед другими учениками, и, что странно, все мои соуче-ники любили меня. Всё это вместе взятое говорит очень о многом, особенно учитывая, что речь идет о Княжеской школе.
Мой отец вовсе не желал, чтобы я учился. Он постоянно забирал меня из городской школы более чем на год, чтобы я мог заняться чем-то, более соответствующим его доходам. Мои учителя отказались от оплаты в течение последних восьми лет; они умоляли его оставить меня в покое, чтобы я мог следовать своему желанию учиться. Отец уступил им, но сверх того сделать для меня ничего не мог.
На пасху 1775 года мне было позволено покинуть дом и отправиться в Лейпциг с двадца-тью талерами в кармане. Это были последние деньги, полученные мною от отца. У него были дру-гие дети, которые должны были получить образование за счёт его скудного заработка. Этого вполне достаточно, чтобы оправдать лучшего из отцов.
Преподаванием немецкого и французского богатому молодому греку из Ясс в Молдавии, а также переводами с английского, я добывал себе средства к существованию. Я намеревался поки-нуть Лейпциг после двухгодичного пребывания.
Могу засвидетельствовать, что и в Лейпциге я следовал принципу моего отца «Никогда не быть пассивным слушателем или учеником». И здесь я не забывал заботиться физическими уп-ражнениями и свежим воздухом о той самой силе и энергии тела, которая одна лишь способна противостоять нагрузке умственных упражнений.
В Лейпциге я присутствовал только на тех лекциях, которые считал полезными, несмотря на то, что горный советник Пёрнер из Мейсена любезно обеспечил меня свободным доступом на лекции всех профессоров медицины. Всё время я учился частным образом, постоянно читая луч-шее из доступного, и лишь столько, сколько я мог усвоить.
Желание заняться практической стороной медицины, неосуществимое в Лейпциге из-за от-сутствия соответствующих учреждений, побудило меня за свой счёт отправиться в Вену.
Подлое мошенничество, жертвой которого я стал, лишило меня всех моих сбережений, на-копленных в Лейпциге (раскаяние требует примирения, и я умолчу об имени и обстоятельствах), и заставило покинуть Вену после девятимесячного пребывания в ней. В моём распоряжении нахо-дилось в тот момент 68 флоринов и 12 крейцеров. Своим врачебным чутьем я обязан госпиталю Братьев милосердия в Леопольдштадте и, скорее, великому практическому гению доктора фон Кварина, лейб-медика княжеской семьи. Я располагал его дружбой и даже, осмелюсь сказать, лю-бовью. В то время я был единственным, кому он дозволял сопровождать себя к своим частным пациентам. Он приметил меня, любил и обучал так, словно я как минимум был одним из его луч-ших учеников в Вене, при этом, не рассчитывая ни на какое вознаграждение с моей стороны. По-следние мои гроши должны были вот-вот исчезнуть, когда губернатор Трансильвании, барон Бру-кенталь, пригласил меня на великодушных условиях перебраться в Германштадт, и занять пост его семейного врача и смотрителя его великолепной библиотеки.
Так у меня появилась возможность изучить несколько необходимых мне языков и приоб-рести знания в тех областях, в которых их у меня не хватало. Я привел в порядок его бесподобную коллекцию древних монет и составил её каталог. То же я проделал и с его библиотекой. В течение года и девяти месяцев я практиковал медицину в этом густонаселённом городе, а затем неохотно покинул этих благородных людей, дабы получить в Эрлангене титул доктора медицины, на кото-рый имел право благодаря своим знаниям. За оказанные мне услуги и науку я обязан тайному со-ветнику Делиусу и советникам Айзенфламму, Шреберу и Вендту. Надворный советник Шребер помог мне восполнить недостатки моего обучения ботанике. 10-го августа 1779 г. я защитил дис-сертацию, и получил титул доктора медицины.
Страстная любовь швейцарца к его суровым Альпам не может быть сильнее любви сак-сонца к своей Родине. Я вернулся к ней, чтобы начать свою карьеру в маленьком шахтерском го-родке Хеттштедте в Мансфильде. Ни умственное, ни физическое развитие оказались в нём невоз-можными, и я, проведя там девять месяцев, весной 1781 года отправился в Дессау. Там я нашёл более подходящее окружение и больше возможностей добывать знания. Часы досуга я заполнял изучением химии, и это, вкупе с небольшими путешествиями для изучения горного дела и метал-лургии, позволили ликвидировать мои пробелы в образовании в этих областях.
В конце 1781 года я получил назначение на скромный пост городского врача в Гоммерне близ Магдебурга. Проведя там два года и девять месяцев, я оставил его ради солидной зарплаты и более подходящей мне работы. Ни один врач никогда не принимал в этом городе, и местное насе-ление не видело во врачах необходимости. Но там я впервые начал наслаждаться бесхитростными прелестями семейной жизни с моей спутницей жизни Генриеттой Кюхлер, приёмной дочерью ап-текаря Гезелера из Дессау.
Следующей моей остановкой был Дрезден, где я был на второстепенных ролях, главным образом, потому, что сам не хотел быть на первых. Но и там у меня не было недостатка ни в друзьях, ни в возможности учиться. Покойный городской врач д-р Вагнер – сам прекрасный обра-зец кристальной честности – почтил меня своей близкой дружбой, продемонстрировал мне испол-нение обязанностей врача в области судебной медицины (в той области, в которой он был боль-шим мастером), и, с согласия городского совета, на целый год, пока был болен, передал мне все свою работу в больницах - обширное поле деятельности для любителя филантропии. Суперинтен-дент Княжеской библиотеки надворный советник Аделунг привязался ко мне и, вместе с библио-текарем г-ном Дассдорфом, во многом способствовал тому, чтобы моё пребывание в Дрездене бы-ло интересным и приятным. Четыре года там, в окружении семьи, пролетели для меня быстрее, чем для неожиданного наследника крупного состояния, и на Михайлов день 1789 года я переехал в Лейпциг, чтобы быть ближе к науке. Здесь я смиренно жду, каким образом Провидение распоря-дится моей судьбой и каждым из моих дней.
Четыре дочери, сын и моя жена оживляют моё существование. В 1791 году Лейпцигское экономическое общество и 2 августа того же года Академия Майнца выбрали меня своим членом.
Лейпциг, 30 августа 1791 года»
1. Bradford T. L. The Life and Letters of Dr. Samuel Hahnemann. 1895. Reprint ed. B. Jain Publishers, 1999, pp. 19-23
2. Haehl R. Samual Hahnemann. His Life and Work. 1922. Reprint ed. B. Jain Publishers,1995, vol. 1, pp. 10-12
Примітка перекладачаАвтобіографія Ганемана. Перекладач Олександр Коток (Єрусалим, Ізраїль)
Під час праці над посібником з гомеопатії, я виявив, що єдина біографія Ганемана, яку написав він сам, жодного разу не була перекладеною цілком на російську мову, проте, невеличкі уривки з неї мо-жна знайти у різних авторів (наприклад, у Амеке в його „Виникненні гомеопатії та боротьбі з її розпо-всюдженням”, СПб, 1889). Цю автобіографію було збережено для нащадків давнім другом Ганемана і його родини, директором школи Францем Альбрехтом, і її вперше було опубліковано в його книзі, вида-ній у Лейпцигу, в 1851 році, під назвою „Христиан Самуель Ганеман. Біографічний пам’ятник, утворе-ний на основі документів, що належали його родині, та листів його друзів”. Автобіографію було напи-сано Ганеманом в 1791 році, всього через рік після славнозвісного експерименту з корою хінного дерева, якому судилося переломити життя Ганемана.д-р Олександр Коток Информация об авторе. Александр Коток (Израиль) – врач-гомеопат, доктор медицины (MD) и философии (PhD), автор многих публикаций по истории гомеопатии, член Европейской Ассоциации истории медицины. Автор и участник ряда семинаров и форумов. Первым начал сотрудничество со Школой прогнозирующей гомеопатии доктора П. Виджейкара, пройдя соответствующую стажировку в Индии. Сайт автора «1796 – Гомеопатия и прививки» - один из ведущих сайтов по специальности. Изыскания по истории гомеопатии в России и мире легли не только в основу докторской диссертации, но и стали интересным материалом для международных гомеопатических организаций. Однако, ещё более известны труды доктора по вакцинации. E-mail: akotok@yandex.ru URL: http://www.homeoint.org/ |
|||||||
Украинский гомеопатический ежегодник: Автобиография Ганемана. |
|
|
|